Закон русской смуты

Не стоит обольщаться: события минувшей субботы на Манежной площади в Москве не были инспирированы тайными обществами футбольных фанатов. Это все к футбольным фанатам вообще малое касательство имеет. За этими событиями стоит всего-навсего гражданское общество в лице того самого долгожданного среднего класса.

…На самом деле время анализа событий, произошедших в столице нашей Родины после трагической и нелепой гибели Егора Свиридова, еще не пришло. И, наверное, придет еще нескоро: для аналитики нужно отталкиваться от некой константы, некоей новой «стабильности», которая теперь, боюсь, наступит в нашей с вами стране еще очень и очень не скоро.

Но главные выводы можно сделать уже сейчас, и первый среди них: в России появился принципиально новый субъект социальной и политической жизни государства — сама городская улица в ее чистом, первозданном состоянии.

И на этой городской улице, как ни крути, живет подавляющее большинство населения нашей с вами страны…

…Первое, что нужно понять после того, как «война окончилась» (или, как в нашем случае, в ней наступило своеобразное перемирие), — это каково положение дел на конкретный, текущий момент времени. Это основа любого последующего анализа.
Короче.

Тут важно понять, кто что выиграл и кто что проиграл.
Тогда, может, и поймем, что на самом деле происходило и кому это было выгодно.
Итак, по порядку.

Власть

…Власть, безусловно, проиграла.
В том числе, как это ни прискорбно, и федеральная, несмотря на то, что все произошедшее, безусловно, имеет отношение к компетенции местных властей. Но в глазах подавляющего большинства населения нашей страны именно центральная власть  вообще ответственна за все.
Это я вам говорю как человек, которого даже товарищи по вполне себе лояльному к действующей российской власти  фанатскому движению иной раз обвиняют в излишних симпатиях к Кремлю.
Проиграла.
С треском.

Потому как, когда президент страны и ее министр внутренних дел дружно и громко выступают по всем возможным каналам с «осуждением погромов», а почти восемьдесят (если быть точнее — семьдесят восемь) процентов москвичей, согласно целой куче опросов, в том числе и в столь любимом Дмитрием Анатольевичем Интернете, поддерживают «акции гражданского протеста», это не просто поражение.
Это... разгром.

Причем самый страшный разгром — разгром в столице.
Это абсолютное непонимание тренда и дискурса происходящих событий, а иногда и просто вопиющая некомпетентность аппарата, готовившего эти выступления, в области работы с информацией, просто вопиющая.

Нет, что серьезно: не нашлось ни одного компетентного специалиста, способного поправить министра Нургалиева, очевидно оговорившегося в эфире в духе «сено — солома» (ну, правых с левыми попутал человек, бывает)?

Причем не в прямом эфире, когда поправить ничего невозможно, а тупо в записи?
Вывод тут простой: не нашлось почему-то.

Подозреваю, что наверняка присутствующее при съемках окружение оказалось либо трусливым, либо тупо некомпетентным, и я даже не знаю, что хуже. И теперь над министром внутренних дел великой страны смеется и издевается весь российский Интернет.
Да и не только российский, к сожалению…

…А еще всех очень занимал вопрос: куда неожиданно пропал новый столичный мэр?
Его «земля», в конце-то концов.

…Вообще из российской вертикали власти в данном конкретном случае не проиграли только трое: благоразумно не вмешивающийся в конфликт ответственный за экономику Владимир Путин, не побоявшийся выйти на мятежную Манежную площадь генерал милиции Колокольцев и, довольно неожиданно, Рамзан Кадыров. Которому вроде как по долгу службы нужно было бы «защищать диаспоры».

А он вместо этого довольно взвешенно выразил неверие в причастность к крайним формам протеста именно футбольных фанатов и потребовал навести порядок с «травматикой», что, в общем-то, безусловно, в обществе давно назрело. А в конце концов и вовсе в жесткой авторитарной стилистике напрямую запретил ВСЕМ чеченцам участвовать в каких бы то ни было «правозащитных» акциях в Москве.

Остальные в минусе.
И власть, и оппозиция.

Оппозиция

…А вот заднице тут, простите, вообще слова не давали.
Особенно заднице либеральной.
Она неслучайно и не высовывалась, несмотря на то, что все обстоятельства, казалось бы, способствовали.

Нормальный инстинкт самосохранения.
В общем, предпочитаю я эту тему в дальнейшем вообще не трогать за ее полной, простите, незначимостью и беспредметностью.
Фанаты — люди вообще-то в большинстве своем серьезные.
А вот оппозиция, особенно внесистемная — напротив.
Шапито.

Их на этот праздник жизни не звали, они и не пришли, что нормально: фанаты в их цирке тоже не выступают, простите.

Националисты
…Да тоже, в общем-то, не в плюсах.
Потому как все плюсы в массовом сознании моментально ушли к простым парням с улицы, то есть условным фанатам, а вот минусы достались именно националистам.
Чего, в общем-то, стоило ожидать с самого начала: ни власть, ни медиапространство никогда не будут готовы обвинять в чем-то свой собственный народ, а фанаты — это именно народ, улица.

Ну и кого тогда винить?
Не себя же любимых…
…И тогда, вполне естественно, начинается поиск провокаторов. И это несмотря на тот вопиющий факт, что медиа-националисты типа «Славянской силы» никакими провокаторами тут выступить не могли по причинам чисто техническим: для фанатов они «никто, и звать никак» — ерунда, простите, подзаборная.
Шпана.
Там даже ДПНИ именуют не иначе как «х…той, для отработки бабла» (пардоне муа за мой французский, но это подлинная цитата из ЖЖ одного из лидеров фанатского движа), что уж тут об остальных-то говорить.
Так что профессиональным националистам и в событиях толком поучаствовать не удалось («зъист-то он зъист, да кто ж ему даст»), и по итогам на орехи — даже не сомневаюсь — достанется.

Фанаты

…Как ни странно — тоже очевидный минус.
Для того чтобы говорить иначе, нужно вообще не знать цели, задачи и структуру самого фанатского движения. Для фанатов поражением стала уже сама глупая смерть одного из самых уважаемых людей в их сообществе и сама необходимость «выхода на улицы».
Неслучайно собственно основа, хардкор по факту не поехали ни на Ленинградку, ни на Манежку.
Нет, сначала-то посомневались, конечно.
Но потом твердо решили не ездить.
И понятно, почему.

Дело в том, что у движения априори не может быть никаких политических и прочих, не связанных с футболом, целей. Ну за исключением чисто патриотических или общегражданских, но исключительно, с точки зрения самого фанатья, общенациональных. И ни в коем случае не узкопартийных, даже если эти партии или движения и близки по духу отдельным вожакам. Каковая близость, кстати, остальных сподвижников вообще никак не трогает: здесь строем не ходят, а политические партии «Спартака» или аж самого питерского «Зенита» в парламентах вроде не участвуют.

Это основа основ существования «движа» вообще: мы, поддерживающие свою команду на секторе и вне его, слишком разные и слишком агрессивные, и если мы сдуру допустим на вираж любую политику, первым делом тупо передеремся между собой, и это все прекрасно понимают.

Более того.
Нужно понимать очевиднейшую, с точки зрения фаната (и абсолютно непонятную обывателю), истину: элита фанатского движения, то есть те, кто, простите, не только поддерживает команду с сектора стадиона, но и делает это за его пределами — действуют в «зоне тишины», на самой грани закона.
А то, извините, и за гранью: там тоже не мальчики-одуванчики собрались.
Им вообще любое внимание ни к чему.
Понимаете?
Любое!

…Ну а то, что обыватели именуют демонстрацией силы фанатов, — так это только для того самого обывателя и «демонстрация».
Сами фанаты свою силу осознают и без всяческих демонстраций.
Какая там, на фиг, Манежка — вы попробуйте хотя бы в Питер человек триста бойцов провезти, да с местными оппонентами в том же количестве «забиться» чуть ли не в самом центре города, да так, чтобы ни одна милиция «не пропалила».
Вот это, я понимаю, акция и демонстрация силы.
Причем с обеих сторон.
А «манежка» и «питерский проход» — это так.
Детский сад.
Штаны на лямках…

Диаспоры

…Тут даже можно не обсуждать: все и так вполне очевидно.
Они в проигрыше уже.
У них надолго, а возможно, и навсегда осложнятся отношения с их ставленниками в правоохранительных органах, и это как минимум. Вполне возможно, что эти самые органы, пользуясь, так сказать, случаем, вообще подвергнут профилактической санобработке. А это до девяноста процентов возможностей общин в той же Москве: если у них вдруг неожиданно перестанут брать деньги вполне себе русскоговорящие «сотрудники», легендарные возможности этих самых общин резко пойдут на убыль.
Я вообще думаю, что если бы представители диаспор с самого начала представляли, с чем и с кем конкретно им придется столкнуться, они бы просто тупо даже и не начинали действовать: тут, что ни предприми, сделаешь только хуже для себя.

Причины пожара

…События, произошедшие в Москве после нелепой в принципе и трагической гибели Егора Свиридова, не были нужны никому.
Но они все-таки произошли.

И вот теперь-то и настает время самого главного вопроса: почему?
…Они предельно просты: односторонний разрыв негласного социального договора общества с властью.
Ведь, по сути, из думающих людей ни для кого не секрет, что союз власти и общества, на котором и базируется тот феномен, который принято называть путинской политической стабильностью, предельно просто устроен: общество и власть исполняют довольно простой набор взаимных требований, а в остальном пытаются друг другу просто не мешать.

Более того, общество согласно не биться в истериках из-за бытового криминала, который жертв не разбирает: ну да, есть и славянские, и кавказские преступники, они время от времени грабят и убивают и славян, и кавказцев, и, увы, кого угодно.

Но общество хочет быть твердо уверено, что у него есть механизм, при помощи которого можно, пусть и со скрипом, но добиться хоть какой-никакой, но справедливости.
И вот этот-то пункт негласного договора, касающийся права на справедливость для всех граждан страны, и был нарушен в трагической истории с Егором Свиридовым. Причем не каким-то высшим должностным лицом государства в высших государственных интересах, а обычным следователем обычной районной прокуратуры в Москве.

Который без всякого объяснения причин взял да и выпустил чуть ли не в центре нашей с вами столицы пятерых людей, в той или иной степени объективно причастных к недавно совершенному и еще не расследованному убийству.

Ну, вот так его левая нога пожелала.
Заметьте: даже не под подписку о невыезде, даже не под залог.
Просто так отпустил.

Абсолютно не задумываясь о последствиях.
Фамилия этого «героя» право­охранительной системы, кстати, хорошо известна, это вполне конкретный человек, и мне бы лично, к примеру, очень хотелось бы, чтобы эта сволочь как минимум оплатила последствия беспорядков в моем родном городе, которых бы, если бы не он, просто не было бы вообще.
Вот и все.
Дальше проще.

Когда люди понимают, что их сейчас, только что разрешили совершенно безнаказанно убивать, было бы очень наивно ждать, что все они поведут себя как покорные блеющие овечки.
Я, кстати, не думаю, что это первое такое типовое убийство в Москве.
По крайней мере, именно по этой схеме убили летом этого года еще одного спартаковского фаната, Юру Волкова.

Тогда фанатов кое-как успокоили, пообещали разобраться и не допустить повторения.
А ровно через полгода просто отпустили убийц.
Ну и как вы думаете — оно могло не рвануть?
Оно, соответственно, и рвануло.

Недотянувшаяся вертикаль
В принципе все произошедшее вообще не проблема федеральных властей.
Местных.
Региональных.
Спасибо футбольным фанатам: они достаточно убедительно доказали, что своя станица Кущевская есть, наверное, в более-менее зачаточном или прогрессирующем состоянии в каждом районе страны, даже если эти районы и располагаются в городе-герое Москве.
И любая властная вертикаль, застрявшая молитвами сторонников самоуправления на губернаторском уровне, до этой «внутренней Кущевской» может достать только тогда, когда вдруг полыхнет по-настоящему. Когда событие, скажем, вызовет достаточный резонанс тупо для того, чтобы забрать дело у не желающего по каким-то своим личным причинам его раскрывать следователя районной прокуратуры и передать его наверх, в СКП.
Ничего не напоминает?
Вот-вот.

Просто московские фанаты оказались людьми намного более жесткими, решительными и не готовыми стать потерпевшими, в отличие от тех же ряженых кущевских казаков. Но ведь условных фанатов «Спартака» на каждую в стране кущевку или головинку не напасешься. Да и вообще многие, к сожалению, уже и привыкли жить в таком полусогнутом состоянии.
Оно для них даже где-то комфортно.

Я сам лично не раз наблюдал сцены в ресторанах различных русских городов, как какой-нибудь джигит, пардон, докапывается до какой-то особенно понравившейся ему дамы, а спутник этой дамы только краснеет, бледнеет, да мямлит что-то типа: «Золотко, не обращай внимания, у них такие обычаи, мы сейчас еще немного посидим и уйдем».

Именно на такой безропотной покорности терпил и базируется непробиваемая хамская самоуверенность славянских бандитов на Кубани и кавказских в Москве, а также крышующих эту уверенность силовых чиновников — от далекого ОВД станицы Кущевская до Головинской прокуратуры в городе-герое Москве. Что-то вот мне подсказывает, что это далеко не первый контакт вполне конкретного следователя и вполне конкретных представителей диаспор на джипах: слишком уж как-то легко и быстро они между собой договорились.

И у них, скорее всего, и на этот раз все прошло бы гладенько.
И дело бы развалилось, и вещдоки бы потерялись — в первый раз что ли замужем?
Поговорите с журналистами, работающими в жанре расследований: они вам подтвердят, что уж такую-то хулиганку развалить — это вообще без вопросов.
Встречное заявление, иск.
«Случайно» испортившийся ствол, из которого, как вам потом подтвердит экспертиза, вообще невозможно стрелять, а следовательно, выстрелы вообще были сделаны каким-то «неустановленным лицом».
Да мало ли возможностей.
Умудрился же как-то этот вполне конкретный следователь прийти к выводу, что все двенадцать гильз, найденные на месте преступления, выпущены из одного пистолета задержанного. Причем без всякой экспертизы.
И плевать, что изъятый у задержанного травмат — четырехзарядный.
Ну перезаряжал.
В драке.
С кем не бывает…
…Короче, самое страшное, мне кажется, что эти люди действовали по уже вполне привычному и не раз отработанному шаблону.
А что?
В конце концов убитый не миллионер и не депутат, мало ли родственников таких вот «убиенных» ездят сейчас по нашей огромной стране и ищут справедливости.
Ну и пусть их ищут.
Делов-то…

…Если так разобраться, ребятам просто не повезло.
Убитый оказался хуже, много хуже, чем миллионером или депутатом. Он оказался членом того сообщества, которое вообще принципиально не умеет молчать и которое пронизывает буквально все слои нашего общества, включая и самые высшие. Об этом тоже не стоит молчать: фанаты не только митинговали, работа шла буквально везде.

И уже вечером того дня, когда преступники были выпущены на свободу, была перекрыта Ленинградка. На следующий день рвануло в далекой словацкой Жилине, где московский «Спартак» играл очередной матч Лиги чемпионов. Потом были похороны Егора в Люблино, Кронштадтский бульвар и, наконец, венцом всему — беспорядки на Манежной площади.

Будем знакомы: белый средний класс

…Вот, говорят, нет у нас гражданского общества.
Да?

Оно просто осталось, среди другого наследства, от великого, хоть и неоднозначного социального эксперимента семнадцатого года и последовавшей за ним истории Советской империи. Кто сказал, что гражданская жизнь в стране тогда замерла? Конечно, энергия живого творчества масс проявлялась весьма нетривиально: например, удачно перерабатывалась на удивительно вовремя подворачивающихся под руку стройках века — причем сильно сомневаюсь, что совсем уж без согласия этих самых масс.

Но вот мне интересно, почему кто-то решил, что, когда этот эксперимент закончился, у нас появилась какая-то новая точка отсчета?
Все то же самое. Только без обанкротившейся КПСС.
Именно поэтому новоявленное и довольно пугливое гражданское общество с таким несказанным удовольствием передало свои полномочия первому, в ком наконец-то увидело, так сказать, «просвещенного диктатора», которого к тому же можно было вполне комфортно и, самое главное, безопасно поругать на собственной кухне.
И вроде бы все хорошо.
Но вот, к сожалению, у этого сдавшего полномочия гражданского общества, как всегда, неожиданно, появились и выросли дети.
И вот эти дети через некоторое время — и опять-таки совершенно неожиданно — пришли на Манежную площадь.
Поэтому не надо обольщаться: там были не какие-то специально обученные люди.
Там — в Москве, в Питере, в Ростове, в других городах России — бунтовал не кто иной, как тот самый, натужно пестуемый всеми, от либералов до просвещенных консерваторов, белый образованный средний класс.
Ну, вот такой он.
Других нет.

* Предприниматель и литератор, автор книг о движении футбольных фанатов («Мы к вам приедем», «Ангел за правым плечом», «Хардкор белого меньшинства», «Я русский», «Враг демократии»), в прошлом активный участник правого крыла движения фанатов московского «Спартака».